Марго, растроганная ее заботой, собралась уже что-то сказать, но Кейт, засунувшая таблетку в рот, словно это был леденец, продолжала:

– Конечно, ты выказала полное отсутствие осторожности и здравого смысла. У тебя явно сомнительный вкус в отношении мужчин, и твой стиль жизни далеко не безупречен.

– Уверена, что могу на тебя рассчитывать, если это придется засвидетельствовать в суде, – буркнула Марго.

– Но! – Кейт подняла руку, призывая к вниманию. – Ты не совершила ничего противозаконного, ничего, что могло бы испортить твою карьеру. Если ты по-прежнему хочешь тратить свою жизнь, снимаясь в рекламах, чтобы люди бежали покупать какой-нибудь немыслимо дорогой крем или шампунь, а также сводить мужчин с ума и превращать их в идиотов, это тебе помешать не может.

– Я знала, что всегда могу рассчитывать только на твою моральную поддержку, – сказала Марго, помолчав немного. – Надо только избавиться от врожденного идиотизма, сомнительного вкуса и подозрительной карьеры. И надо все время помнить о том, что ты у нас самая умная, вкус у тебя безупречный и карьеру ты делаешь блистательную.

– Вот именно! – Кейт с облегчением рассмеялась, глядя на раскрасневшиеся щеки и горящие глаза Марго. – Ты такая красивая, когда злишься!

– Заткнись, а? – Марго подошла к двери, распахнула ее и вышла на огромный балкон, где росли фиалки.

Было ясно и тихо – солнечный свет, голубое небо, аромат цветов. Поместье Темплтонов простиралось внизу – сад, лужайки, изгороди, декоративный кустарник и старые развесистые деревья. Здание конюшен, давно уже не используемое, похоже было на маленький коттедж.

Поблескивала вода в бассейне, за ним виднелся бельведер, вокруг которого росли ялапы.

О чем только не мечтала она когда-то, сидя в этом бельведере! Представляла себя прекрасной дамой, ожидающей своего возлюбленного…

– Кейт, скажи, зачем мне понадобилось отсюда уезжать?!

– Вот уж не знаю. – Кейт подошла к ней и обняла за плечи; даже на каблуках она была чуть ниже Марго.

– Я хотела стать знаменитой, хотела общаться с необыкновенными людьми, жить в их мире. Мечтала, как я, дочь экономки, буду летать в Рим, загорать на Ривьере, кататься на лыжах в Сен-Морице!

– И все это ты попробовала.

– Даже больше! Но почему мне всегда было этого мало, Кейт? Почему постоянно хотелось чего-то еще? Чего-то такого, что я так и не смогла поймать. А главное – я никогда не понимала, чего именно. Даже сейчас, потеряв все остальное, я не знаю, что искала.

– У тебя еще есть время, – тихо сказала Кейт. – Помнишь Серафину?

Марго вспомнила, как стояла вчера вечером на Серафинином утесе, и о тех благословенных днях, когда они с Кейт и Лорой говорили об испанской девушке, пытаясь ее понять.

– Она не стала ждать. – Марго положила голову Кейт на плечо. – Не стала ждать, что предложит ей судьба.

– А у тебя есть шанс узнать, что предложит тебе твоя судьба.

– Посмотрим, – вздохнула Марго. – Звучит, конечно, заманчиво, но, боюсь, все окажется не так уж увлекательно. Во всяком случае, меня наверняка ждут финансовые бури. – Она попыталась улыбнуться. – Знаешь, возможно, мне понадобится твоя профессиональная помощь. Думаю, женщина, получившая в Гарварде степень магистра, сможет разобраться в моих счетах и чеках. Посмотришь?

Кейт облокотилась о перила и испытующе взглянула на подругу. Никакими улыбками ее не обманешь. Уж если Марго обеспокоена такой мелочью, как деньги, значит, положение у нее безнадежное!

– На сегодня я свободна. Одевайся, и начнем.

Марго знала, что дела ее плохи. Но, услышав, как ворчит и вздыхает Кейт, поняла, что все обстоит даже хуже, чем она предполагала.

Через час она решила, что лучше Кейт не мешать. Что толку стоять за ее плечом – только отвлекать. Поэтому она стала разбирать вещи: вешать кое-как брошенные в чемоданы платья в шкаф розового дерева, аккуратно складывать на полки свитера.

Она отвечала на вопросы Кейт, покорно сносила ее ворчание, но когда в комнату вошла Лора, взглянула на нее с благодарностью.

– Извините, что я так надолго уехала. Я не могла…

– Тихо! Я пытаюсь сотворить чудо.

– Она разбирается с моими счетами, – объяснила Марго и увела Лору на балкон. – Представляешь, она вытащила из портфеля калькулятор, на котором, по-моему, можно рассчитать даже траекторию полета «Шаттла», портативный компьютер и даже факс!

– Она – просто гений! – Лора села на стул и сняла туфли. – Темплтоны были бы счастливы, если бы она работала на них, но она упрямая – хочет во всем быть самостоятельной. «Биттл энд Ассошиэйтс» повезло, что они ее заполучили.

– Что это за чушь про какие-то водоросли? – крикнула из комнаты Кейт.

– Это косметические маски, – объяснила Марго. – Кажется, налогами не облагаются, потому что…

– Думать буду я, а ты отвечай на вопросы. Как тебя угораздило задолжать Валентине пятнадцать тысяч долларов? Сколько тряпок можно на себя напялить?!

Марго села.

– По-моему, не нужно ей говорить, что это цена одного платья для коктейля, – тихо сказала она Лоре.

– Пожалуй, не нужно, – согласилась Лора. – Через час вернутся из школы девчонки. Они умеют ее развеселить. Устроим праздничный ужин в честь твоего возвращения!

– Ты сказала Питеру, что я здесь?

– Конечно… Пойду-ка проверю, поставили ли на лед шампанское.

Но Марго удержала Лору за руку.

– Он не очень обрадовался, да?

– Не глупи. Естественно, обрадовался! – Лора нервно крутила на пальце обручальное кольцо. – Он всегда рад тебя видеть.

– Лора, я же вижу, что ты врешь. Я знаю тебя почти двадцать пять лет, и ты никогда не умела врать. Он не хочет, чтобы я жила здесь?

Лора хотела было начать оправдываться, но потом поняла, что это бесполезно. Врать она действительно не умела.

– Это твой дом. И Питер отлично это понимает, хоть и не слишком доволен. И я, и Энн – мы обе хотим, чтобы ты была с нами. А девочки – они просто в восторге! Знаешь что? Я не только пойду проверю, как там шампанское, а принесу бутылочку сюда.

– Отличная мысль! – Марго решила, что с чувством вины будет разбираться позже. – Может, это взбодрит и Кейт.

– Выплаты по закладным просрочены на пятнадцать дней! – крикнула Кейт. – И виза просрочена… Господи, Марго!

– Пожалуй, принесу две бутылки, – решила Лора и, улыбнувшись, вышла.

Но пошла она сначала к себе – надо было успокоиться и попытаться унять гнев. Это было единственное место в доме, куда она могла уйти, сказав всем, что надо написать несколько писем или, например, пошить.

Но чаще всего она приходила сюда, чтобы успокоить нервы.